Интервью Алины Кабаевой журналу «Итоги»

В интервью журнала "Итоги" Алина Кабаева рассказала, как попала в Государственную Думу  и чем заняться после окончания спортивной карьеры. 

— Хочется праздника, Алина. Давайте на время забудем о вселенских проблемах и поговорим о чем-нибудь светлом. Благо повод есть хороший...

— Даже замечательный! 31 декабря — любимый праздник миллионов людей и мой тоже. В одночасье, в минуту уходит старый год, и все приветствуют рождение нового, полного надежд и планов... Чем не сказка наяву? Да, 2008-й стал тяжелым испытанием для нашей страны и мира в целом. Но тех, кто тверд духом и уверен в себе, трудности лишь закаляют, делают сильнее. Кризис — это ведь и новые возможности. Мыльные пузыри лопаются, а крепкий фундамент остается.

— Наверняка загадываете желание под бой курантов?

— Обязательно! Заранее пишу записку, потом сжигаю ее, а пепел кладу в бокал с шампанским и выпиваю. Чтобы сбылось. И так — каждый год.

— Часто попадаете в яблочко?

— Еще маленькой девочкой забиралась на пьедестал в спортзале и мечтала победить на первенстве мира, стать олимпийской чемпионкой... Как видите, получилось.

— А Снегурочкой вам приходилось быть?

— Всего раз. В прошлом году. Вместе с друзьями устроили веселый концерт, вручали призы тем, кто лучше других прочтет стишок, споет или станцует. Взрослые люди резвились, словно дети! Обычно Новый год встречаю дома, даже в гости стараюсь не ходить, зову всех к себе. Однажды, правда, 31 декабря оказалась на сборах в Италии. Наверное, это был самый грустный мой праздник. Трудно одной вдали от дома, в такой день родные должны быть рядом, хотя бы мама и сестренка. Папа и бабушка с дедушкой по-прежнему живут в Ташкенте. Я не ездила туда четыре с лишним года, в последний раз гостила еще до Олимпиады в Афинах, а на днях вырвалась. Это такая радость, лучше любого подарка! Обо мне сейчас снимают документальный фильм, и без поездки в Узбекистан он получился бы неполным. А я использовала возможность посетить родные края.

— Почему так долго туда не выбирались?

— После Игр-2004 другие дела закрутили. Я очень люблю Ташкент, уезжала из него со слезами.

— Сколько вам тогда было?

— Двенадцать лет. Мама решила, что я должна заниматься художественной гимнастикой именно у Ирины Винер, и отвезла меня к ней в Москву. Прилетели сюда зимой: холодно, неуютно, даже страшно, все вокруг чужое, незнакомое... Я жила на олимпийской базе в Новогорске, днем тренировалась, а по ночам плакала, вспоминая бабушку и тоскуя по ней. Со временем пообвыкла, но по-прежнему скучаю по дому, в котором прошло детство. И папу очень люблю. В юности он играл в футбол за «Пахтакор» и был настоящей звездой. Я уже стала чемпионкой мира, но люди в Ташкенте в первую очередь видели во мне дочку Марата Кабаева, такой славой пользовался папа. Вот и в последний приезд покупатели на рынке узнали меня и... заговорили об отце. Мол, хороший мужик. Папа много лет работает с начинающими футболистами, недавно возглавил молодежную сборную Узбекистана. Я тоже люблю заниматься с детьми, надеюсь со временем создать собственную школу красоты и грации.

— Почему не «чистой» гимнастики?

— Решила раздвинуть рамки, попробовать что-нибудь еще, кроме спорта.

— А пока, значит, выбрали работу в Думе?

— Правильнее сказать, меня выбрали... Знаете, с момента, когда я стала побеждать на международных соревнованиях и приобрела какую-то известность, ко мне начали обращаться незнакомые люди с просьбами. Искренне хотела им помочь, но что тогда было в моих силах? У депутата возможностей, конечно, больше.

— Давно это поняли?

— В 2001 году стала членом партии «Единая Россия», хотя в тот момент была далека от политики.

— Зачем же вступали?

— Мне позвонили из исполкома «ЕР», позвали... Честно говоря, не придала этому предложению большого значения, думать тогда могла только о спорте. Годом ранее проиграла Олимпиаду в Сиднее, допустила детскую ошибку, стоившую золотой медали, потом не попала в призеры клубного чемпионата мира в Японии, оказалась четвертой. Это стало для меня шоком. Тяжело было смотреть людям в глаза, стыдилась, что не оправдала доверия, подвела болельщиков. Помню, Ирина Александровна сказала: «Алина, если хочешь продолжать заниматься спортом, возьми себя в руки». Я пообещала. Мечтала доказать всем: последние поражения — обидные недоразумения, не более.

— А вместо этого нарвались на дисквалификацию длиной в полтора года.

— Это был еще один тяжелый удар за короткое время.

— Вы уже состояли в «Единой России»?

— Да, и однопартийцы всячески поддерживали меня. А враги говорили, мол, Кабаева ни за что не вернется на высший уровень, не поднимется. В какой-то момент я растерялась, впала в депрессию, не знала, что делать. Решила окунуться в светскую жизнь, но быстро устала от тусовок и ночных клубов. Кого-то атмосфера вечного веселья затягивает, а я почувствовала: не мое, неинтересно. Съездила на съемки программы «Форт Байярд», пыталась делать подводки к сюжетам на спортивном телеканале, но поняла: и на подобные забавы размениваться не хочу. Ирина Винер говорила: приходи в зал и работай. Но как тренироваться с полной отдачей, если знаешь, что впереди нет и долго еще не будет соревнований? Руки сами опускались... Очень сложный период! Правда, через год мне разрешили выступить на чемпионате Европы. Готовилась в авральном режиме, сутки напролет проводила на ковре. В итоге выиграла золотую медаль. А потом узнала: дисквалификация продлена на полгода. Сначала ее срок скостили, а потом без объяснений накинули. Такое издевательство... Но меня уже трудно было остановить, вывести из равновесия. Я всерьез настроилась на свою вторую Олимпиаду, ехала туда за победой. Не могла проиграть, никогда не простила бы себе этого!

— Что-то, Алина, далеко мы ушли от вопроса, каким ветром занесло вас в Думу.

— Я же объясняю: и в мыслях не держала, что когда-нибудь стану депутатом. После Афин на время оставила спорт, чтобы передохнуть, а спустя полтора года вернулась на ковер, выиграла Гран-при и Кубок мира в личном зачете, но на мировом первенстве уступила из-за травмы. Тогда и решила: пора заканчивать, достаточно.

— Для многих прославленных чемпионов самым трудным оказывается вопрос, есть ли жизнь после спорта: чем заняться, куда податься? Какие варианты были у вас?

— Еще когда была гимнасткой, меня выбрали в Общественную палату, куда по закону обязаны входить лишь беспартийные. Временно приостановила членство в «Единой России», через два года в ОП прошла ротация состава, и мне предложили баллотироваться в депутаты. Согласилась и была избрана в Думу от Республики Татарстан. В первое время чувствовала себя на Охотном Ряду потерянной, не знала, за что хвататься. Спасибо моей команде, людям, которые рядом. Помогли обрести уверенность. В конце концов, не боги горшки обжигают.

— Слышал, вы и маму взяли в штат, оформили помощником депутата?

— Она не получает в Думе зарплату, работает на общественных началах. Главная ее забота сегодня — благотворительный фонд моего имени.

— Он давно существует?

— С 2002 года. Сейчас ведем несколько проектов. И не только в области спорта. К примеру, обновляем книжные фонды сельских библиотек. Пока в Татарстане. Если получится, будем работать в других регионах. А еще хотим построить спортзал в Цхинвале. Подготовительный цикл практически завершен. После новогодних праздников, даст Бог, начнем.

— Загранице решили помочь? Суверенному, так сказать, государству?

— Знаете, я поехала в Южную Осетию сразу после войны, едва вывели войска. Повезла туда гимнастические ковры, купленные на деньги фонда. Оказалось, стелить их, по сути, негде. Зал пострадал сильно, по стенам пошли трещины, в потолке зияла дыра от снаряда, через которую лил дождь. Здание было в ужасном состоянии! Я испытала шок и сначала хотела отремонтировать помещение, но специалисты сказали, что дешевле и проще построить новый зал.

— Деньги нашли?

— Какая-то часть уже есть.

— А если аукцион провести? Вот Костя Цзю недавно выставил на торги свои перчатки да трусы, в которых боксировал на ринге, немало выручил за них и перевел средства нуждающимся. Наверняка вам тоже есть что предложить состоятельным поклонникам.

— Решу, как правильнее сделать. Зачем обижать тех, у кого нет денег? Не все нужно и можно продавать. Лучше подарю ленту или булавы девочке, которая не в состоянии купить их.

— Ну а, скажем, устроить благотворительный ужин при свечах для готовых раскошелиться?

— Мне это не надо. К счастью, обхожусь.

— Но Михаил Горбачев согласился отобедать с Хью Грантом за четверть миллиона фунтов стерлингов — и ничего.

— Полагаю, все же найду иные способы, чтобы собрать средства для фонда...

— Как говорится, дело хозяйское, хотя несколько удивляет ваша реакция на предложение. Вы ведь бываете и другой, Алина. Даже в очень серьезных местах. Помню фото из зала заседаний Думы: сидите со Светланой Хоркиной и над чем-то весело смеетесь, шепчетесь о своем, о девичьем...

— А почему я должна скрывать эмоциональность и открытость? Кто сказал, будто депутаты обязаны ходить с постными лицами, напуская на себя строгость и неприступность? Поверьте, я умею, когда надо, быть прагматичной и рациональной. Появится желание, приезжайте в Нижнекамск на мои встречи с избирателями. Не представляете, сколько народу ко мне обращается! Прием длится четыре с лишним часа, люди идут потоком. У всех просьбы, проблемы. Стараюсь каждого выслушать, понять, помочь. Вот сейчас занималась делом парня, четыре года отсидевшего в тюрьме по ложному обвинению. Потом выяснилось: человек не совершал преступления, его отпустили на свободу, но не подумали извиниться и выплатить компенсацию. Мы добились справедливости. И таких примеров немало. За год мною обработано около двухсот обращений. Каждый случай, когда удается принести кому-то пользу, воспринимаю как личную награду. Ради этого не жалею ни времени, ни сил.

— Но для съемок авторской программы «Шаги к успеху» скрытые резервы все же находите.

— Почти год возглавляю общественный совет «Национальной Медиа Группы» и активно ратую за нормальное телевидение для нормальных людей. Но такого осталось мало, с экрана почти исчезли познавательные, молодежные передачи, способные говорить со зрителем о вечных ценностях.

— Пытаетесь восполнить пробел?

— В меру сил. Хочу показать, что нельзя везде искать скандалы, сводить все к рассказам про гламур, секс и криминал. Конечно, записи первых программ дались непросто, поначалу очень волновалась, но у меня хорошие учителя, а я быстро учусь. Повезло и с героем пилотного выпуска: Андрей Аршавин оказался очень интересным, открытым собеседником.

— Уговаривать звезду «Зенита» пришлось?

— Как настоящий спортсмен, Андрей не отказал спортсмену. Вторым героем стал Григорий Лепс, потом были Евгений Миронов, Александр Лазарев-младший, Антон Сихарулидзе, Валентина Матвиенко...

— Кто отбирает персонажей?

— Я сама. Приглашаю лишь тех, кого хочу видеть своим гостем. Мне говорили: программа не соберет зрителя, если в ней не будет желтизны. Отвечала, что не ищу жареных сенсаций, у меня другие цели. Побороться пришлось, но, кажется, отстояла свою позицию. Главное, не опускать планку. Не считаю себя профессиональным журналистом, может, оттого без сожалений выкидываю из передачи куски, в которых мои собеседники излишне откровенничают перед камерой.

— Почему?

— Чтобы не пожалели потом о сказанном, об излишней доверчивости. Добрые отношения для меня дороже высокого рейтинга.

— Ваш контракт рассчитан до конца телесезона?

— Пока сняли семнадцать выпусков, планируем продолжить работу и в будущем году. Но я не подписывала никаких бумаг с РЕН ТВ. Гонорар все равно не получаю, депутату по закону не положено дополнительное вознаграждение сверх думской зарплаты. Кроме лекций, кажется.

— И в рекламе «Газпрома» снимались бесплатно?

— Себе ничего не взяла, деньги перечислили на счет моего фонда.

— Интересно, согласились бы стать героиней «Школы злословия» или, допустим, «Гордон Кихота»?

— Это же совершенно разные передачи, почему вы их объединили? Об участии в них не думала, не вижу смысла.

— Боитесь неприятных вопросов?

— О чем таком особенном меня могут спросить? Личную жизнь не обсуждаю, эта тема для посторонних глаз и ушей закрыта, а об остальном готова говорить — о работе, взглядах, убеждениях. Пожалуйста! Только вот свободного времени маловато, каждый раз приходится выбирать, с кем из журналистов общаться. Одни форматы беседы мне интересны, а другие нет.

— Но ведь в вашу запретную зону могут вломиться, не спрашивая разрешения.

— Самое лучшее — не реагировать на провокации, не замечать их. Однажды попыталась начистоту объясниться с желтой прессой, но поняла: бесполезно, будет только хуже. С тех пор ни на какие контакты с подобными изданиями не иду. Зачем? Лучше потратить время на что-нибудь дельное. Тем более наперед знаю, о чем спросят.

— Наверное, когда выйдете замуж и за кого?

— В действительности мне и ответить-то нечего. Никуда пока не выхожу, есть дела поважнее. В Думе предстоит отработать еще три года, хочу решить, что дальше: оставаться в политике, сосредоточиться на ТВ или благотворительности. Совмещать все не получится. Кстати, 2009-й по моей инициативе объявлен в России Годом молодежи. Надеюсь, красивое название наполнится конкретным, реальным смыслом.

— А желание, чтобы загадать под этот Новый год, уже выбрали?

— Да, но заранее не скажу, иначе не сбудется.

— Кажется, понимаю, Алина, почему среди учителей вы назвали Маргарет Тэтчер: из вас слова лишнего не вытащишь. Хотите походить на «железную леди»?

— Я такая и есть. Разве не почувствовали?